– Ле-она? А кто это?

– Сам Верховный, разумеется. Почти никто не знает того, что я тебе сейчас рассказываю. А кто знает – помалкивает, потому что трепаться себе дороже выйдет.

– А ты сам не боишься?

– Мне бояться нечего. Я свое отжил. И умею держать ежа на привязи. Но тебе расскажу все, что знаю.

Ага, – с едва заметной усмешкой на лице подумал Гоша, хотя ему было совсем не до смеха. – Именно поэтому говоришь почти шепотом. Черт, ситуация чем дальше, тем дерьмовей...

– Так что там со смертниками?

– А то. Там за что ни возьмись, все «особое», «лучшее», «элитное», «тайное». Говорят, у них даже свой особый, тьфу на это слово, стиль та-и-до разработан. Тайные приемы и все такое. Бойцы в камерах не сидят, как ты понимаешь – часами тренируются в специально отведенных и оборудованных залах под Ареной. Это мы тут в казематах кости в сырости вымачиваем... Да, о бойцах... Сплошь рослые, мускулистые, быстрые. И самое главное – без капли чести и уважения. У нас, воров, не так. Мы хоть и воры, но что такое честь в церемониальном бое, нас учить не нужно. А эти... И добить запросто могут, и покалечить... Имей это ввиду и будь предельно на стреме. Всекаешь? – вдруг резко перешел на феню старик и строго взглянул на Гошу.

– Всекаю, – кивнул головой Гоша. Он больше не ухмылялся, было не до смеха.

– То-то, – старик снова, кряхтя, откинулся на нары. – Так что усвой самое главное. Бей без жалости. И не дай себя убить. Всё.

Гоша последовал его примеру и лег. Спустя минуту он все же тихо спросил Се-пая:

– Слушай, старик, а зачем ты мне все это рассказал? Ты же сам говоришь, что я «список». Толку от меня, выходит, ноль.

– У каждого, парень, должен быть выбор как поступить со своей жизнью, – пробурчал Се-пай в стенку. – Даже у такого как ты, напрочь списанного смертника-воска. Я лишь помог тебе, расширив, так сказать, твой кругозор на окружающий мир. А уж будешь ли ты пробовать сломать систему или дашь ей перемолоть тебя, не морщась – дело твое. Но лучше дерись, и не дай себя убить. Но если придется умереть, сделай это так, чтобы Кормчий скрежетал зубами от злости. Я одно тебе скажу – бабочка-удача порхает гораздо ближе, чем ты думаешь. Но больно верткая, зараза. Поймаешь ее – молодец. Не словишь – вини только себя. Ну, или бабочку. Ей все равно.

Се-пай замолчал и как-будто даже засопел, погрузившись в зыбкий старческий сон. Разговор был окончен. Гоша растянулся на своем ложе и какое-то время размышлял над словами старого вора. А потом тоже неожиданно быстро заснул.

Глава 39. Зови меня папой

Ночь накануне События.

— О тебе уже слухи ходят среди братвы, — улыбаясь, сказал Ба-ри. — Бойцы начинают ловить измену – что там за новичок у «Песчаных ежей», который парой ударов укладывает даже таких как Сей-по. Ри-пай, говорят, в гипсе с переломанными ключицами мается. И громилу ты смог поломать — минус два ребра. А у него попробуй их сосчитай – такая груда мышц...

Стас устало улыбнулся, повертел в руке стакан с полюбившимся ярко-оранжевым соком и сделал глоток. Ба-ри, развалясь на кухонном диване рядом со Стасом, потягивал пиво из бутылки. На пороге неожиданно возник Ке-н. Он угрюмо взглянул на Ба-ри, избегая смотреть на Стаса, потом перевел взгляд на потолок и коротко бросил:

— Старший ждет кандидата.

Ба-ри кивнул и похлопал Стаса по плечу.

— Ну, Ста-с, Кай-рат хочет тебя видеть. Поговорить перед Сходом.

— Напутственное слово?

— Типа того. Двигай, не ссы.

Глава клана сидел в своем уютном логове в той же позе за бескрайним столом, как-будто и не уходил со времени первой встречи.

— Приветствую, Кай-рат.

Старик легонько кивнул и приглашающим жестом указал на кресло чуть в стороне от стола.

— Зови меня «папа», сынок. Наш клан в числе Шестнадцати. Теперь, что бы ни случилось, даже если ты не выйдешь победителем, ты – полноправный член моей семьи. И моя правая рука.

– Это большая честь для меня, Кай-р... Папа.

Старик опять чуть шевельнул головой и прикрыл глаза, как будто устал от беседы. Но выдержав долгую паузу, заговорил снова.

– Ты еще не решил, чем займешься после Схода, сынок?

Стас пожал плечами.

— Пока нет. Все силы уходят на подготовку. Я пока не думал об этом.

Опять кивок с прикрытыми глазами.

-- Ты не слишком увлекаешься Май-ки? – неожиданно спросил Кай-рат, миролюбиво сощурившись на Стаса. От неожиданности тот не нашелся сразу, что ответить, и молча смотрел на старика, хлопая ресницами. – Смотри, как бы это не повредило общему делу. Береги силы.

Стас кивнул.

– Надо же, – едва заметно улыбнулся старик. – С виду ничего особенного в тебе нет, а девчонке ты пришелся по нраву. А ведь она здесь никого к себе не подпускала. Гордая наша козочка... Разборчивая.

Стас смущенно потупился.

– Ладно, о делах поговорим после Схода. Запомни – чем выше ты поднимешься, тем лучше для семьи.

– Я понимаю... папа.

– Ступай.

Хм, когда он успел прознать про нас с Май-ки? – думал Стас, идя по коридору. – Сидит у себя в норе почти безвылазно, но все сечет. Ну, тут как раз все понятно. В этом и есть одно из условий грамотного управления семьей – быть в курсе всего, что происходит. Информированность – залог принятия верных решений. Возьмем на заметку...

– Ну как, поговорили? – спросил его Ба-ри, когда Стас вернулся в столовую. – Все путем?

– Да. Велел звать папой.

– Правда? Сэдова кожа... Мне пришлось год ждать такой чести. Цени, брат.

– Ценю.

– Ладно, пошли спать. Завтра охренеть какой важный день. Можешь дрыхнуть хоть до обеда.

– Это почему?

– Сход начнется после заката. Когда взойдут обе полные луны.

А ведь даже Ба-ри не верит, что я могу выиграть, не то, что «папа», – проскочила вдруг скользкая мысль в голове Стаса. – Они, конечно, безумно рады продвижению по своей лестнице кланов, но... Меня это не устраивает. Так что...

Стас улыбнулся. Ему вдруг захотелось завалиться к Май-ки. Но вспомнив предостережение старика, он передумал. Спать не хотелось. И он пошел штудировать букварь.

Кай-рат проводил взглядом Стаса, пока тот выходил из кабинета, затем довольно резво развернулся в кресле к стене. Неожиданно в рамке одной из картин на стене появилось изображение как на экране. С экрана на Кай-рата глядел старик, едва ли уступавший ему возрастом. Разве что комплекцией он явно превосходил миниатюрного Главу клана Песчаных Ежей.

– Что ты обо всем этом думаешь, Уш-пай? – после недолгой паузы спросил вдруг Кай-рат собеседника.

– Парень хорошо идет. Прямо очень хорошо. Но от нашего человечка у потных пришла весточка, что прессуют нас из-за странных событий и не менее странных людей, появляющихся в местах падения странных звезд с неба. В народе даже ходят слухи о демонах, якобы падающих с небес. Говорят даже, что один из них мог попасть в какой-то из кланов. Ты, надеюсь, слышал эти слухи?

– Я привык не обращать внимание на страхи овец. Ведь мы с тобой пастухи.

– Правда? – усмехнулся Уш-пай. – Я всю жизнь полагал, что мы волки.

– Ну, волки режут овец. А мы стрижем. Улавливаешь разницу?

Уш-пай посерьезнел.

– Оставим лирику. Ты выяснил, откуда он взялся?

Кай-рат сдвинул брови.

– О его клане известно только с его слов. А проверить все мелкие банды у нас нет никакой возможности, тем более сейчас. Если же он выиграет, то...

– Это будет небывалое событие! – произнес Уш-пай с плохо скрываемым торжеством в голосе, потирая руки. – Наша семья никогда не поднималась так высоко! Раздери меня Сэд на части!

Кай-рат сдержанно улыбнулся.

– Как бы там ни было, я уже принял его в семью. Так что другие Старшие могут потом возмущаться хоть до следующего Схода. – Его улыбка стала шире. – Но не будем торопить события, брат. Еще четыре сильнейших бойца ждут с ним встречи. И вылететь он может в любой момент. Посмотрим.

– Я сожму кулаки, брат. До встречи на Сходе.